Юстас Палецкис
Жизнь
Путешествия

Путешествие в детство и юность

Эта книга принадлежит перу литовского поэта и публициста Юстаса Палецкиса — видного общественного и государственного деятеля, Героя Социалистического Труда. Сын кузнеца, в юности печатник и плотник, затем учитель и журналист в буржуазной Литве, Палецкис приходит в ряды революционных борцов за дело народа. В течение почти 30 лет он являлся председателем Президиума Верховного Совета Литовской СССР и заместителем Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Самые волнующие события этой большой жизни, встречи с руководителями партии и правительства, деятелями литературы и искусства, впечатления от поездок более чем в 50 стран всех континентов ярко показаны автором на широком историческом фоне.

ИСКАЛИ   МЫ   ПУТЕЙДОРОГ... ПРОБУЖДЕНИЕ

Имеются ведь историки, которые в зависимости от конъюнктуры находят или выдумывают различные версии и теории. А литовский народ считал своей ту бурную исто­рию, которую изображали в исторических рассказах.

Йонас Басанавичюс и другие деятели периода так назы­ваемого «пробуждения национального сознания» часто на­поминали о славном прошлом.  Тем самым они  внедряли чувства национальной гордости, убеждали, что литовцы — это не презренное сословие мужиков, а полноценный народ. Если увлечение историческим прошлым имело положи­тельное значение для становления нации, то теперь историей стали спекулировать. Декорум прошлого величия фашист­ская клика использовала для отвлечения внимания народа от неприглядных явлений настоящего. Высказывая свое мне­ние по вопросам литературы в одной газетной анкете, я пи­сал, что нельзя смотреть на современную Литву как на ка­който осколок прошлого величия. Ценность возрожденной государственности состоит в том, насколько она может по­служить делу прогресса и создания лучшего будущего для

народа.

Эти мысли возникали при воспоминании о грандиозной шумихе, которую в связи с 500летием со дня смерти Витаутаса затеяли фашистские правители в 1930 году. Весь год был объявлен юбилейным.

Для придания всенародности юбилейным торжествам по всей Литве — из города в город, из волости в волость, до самых малых местечек — переносили и перевозили табло с горельефным портретом Витаутаса, и его встречали с коро­левскими почестями. Повсюду рядом с портретом великого князя следовали и портреты Сметены, а в торжественных речах подчеркивалось, что Сметона является продолжателем традиций Витаутаса... Было ясно: вся шумиха вокруг юби" лея поднята с целью укрепления фашистского режима.

Бурное прошлое... Да, много бурного было в далеком прошлом. Сколько междоусобных войн между князьями! Сколько братоубийств феодалов изза власти!

Бурное настоящее Литвы. Переворот. Ряд попыток контр­переворотов. Бомбы. Покушения. Заговоры. Процессы...

И не только политические процессы. Как много громких уголовных процессов, о которых мне пришлось писать за последние годы!

Самый сенсационный — процесс католического священ­ника К. Ольшаускаса. Этот прелат, настоящий литовский Зубатов, еще во время революции 1905—1907 годов органи­зовал в Каунасе «Общество рабочих святого Иосифа». Отвле­кая рабочих от «крамолы», энергичный «отец Константин», как его называли, сотрудничал с царскими охранниками, жандармами. На собраниях общества, а также в костеле он призывал не только быть верными подданными царя, но и активно бороться против социалистов, революционеров, вы­давать их полиции.

После Октябрьской революции ярый приверженец рос­сийского царского режима стал не менее ярым борцом за отделение от России и создание буржуазного Литовского государства. Он принимает активное участие в избрании ко­ролем Литвы вюртембергского принца Вильгельма Урахэ.. При буржуазной власти Ольшаускас продолжает борьбу против всего прогрессивного, особенно против коммунистов, тесно сотрудничая с охранкой.

В 1926 году Ольшаускас не жалеет денег на субсидиро­вание явно фашистской газеты «Таутос валя», которая от­крыто призывала к погромам и расправе с коммунистами. Его заветное стремление — добиться сана епископа. Однако даже в глазах Ватикана Ольшаускас выглядел одиозной фигурой. Он был полезен для черных дел во славу католи­ческой церкви, но сажать его в князья этой церкви не отва­живались.