Одно жаркое индийское лето

ПУТЕШЕСТВИЯ КОРОТКИЕ И ДЛИННЫЕ

Чаще всего он возникает на перекрестке. Возможно, в индийских правилах уличного движения и существует нечто, называемое преимущественным правом в езде, но на практике в Калькутте я ни с чем подобным не встречался. Все шоферы с разных сторон, без ладу и складу въезжают на перекрестки, точно они единственные хозяева улицы; все равно кто-нибудь в последний момент притормозит или остановится. Автомобили обгоняют друг друга слева и справа, и в малейшую щель, образовавшуюся в мчавшихся навстречу друг другу потоках, немедленно всовывается новая машина. Нередко случается, что три машины, из которых одна широким поворотом собиралась свернуть в боковую улочку, беспомощно стоят лоб в лоб посреди перекрестка и вплотную к каждой из них сразу же останавливается еще несколько новых. И в этом клубке беспомощно оглядывается по сторонам, размышляя,   как    бы    проскользнуть, какой-нибудь рикша. Он спешит выбраться отсюда не только для того, чтобы побыстрее доставить по назначению своего пассажира, но и чтобы ускользнуть от ругани шоферов, а то и от удара полицейской дубинки. Ибо рикшу проще всего объявить виновником «джема».

И вот на перекрестке стоят уже не менее дюжины всякого рода драндулетов, крыло к   крылу,    бампер    к бамперу, и гудят. Такова, как мне кажется, первая реакция всех индийских шоферов на любой транспортный конфликт. Стародавние ручные   гудки   и   современные клаксоны надрываются в ' трогательном    согласии,    их вопли заглушают даже ругань пострадавших.    Однако нужно признать, что шоферы в Индии ругаются куда приличнее, чем, например, у нас, в Чехословакии. Большинство их в подобной ситуации терпеливо сидят за рулем, тешась надеждой на то, что какая-нибудь   таинственная сила сама собой размотает   этот   транспортный клубок,— хотя среди многочисленных индуистских богов до сих пор не появилось такого, в чьем ведении находился бы городской транспорт и порядок на улицах.

Если поблизости оказывается полицейский, которому ликвидировать затор предписывает служебная   обязанность, он тут же начинает   бегать    между   машинами, энергично размахивать руками  и  пронзительным  свистом увеличивать шум. Через некоторое время ему обычно удается заставить одного отъехать от  края    «пробки»,  другого — подать  назад,  третьего — чуть    продвинуться вперед, и вот уже машины начинают потихоньку трогаться с места. Если полицейского    не    найти,    его роль вынужден взять на себя кто-либо   из   пострадавших — вероятно, тот, кто больше торопится.    Но    дело уже не идет так быстро и просто — не хватает авторитета полицейской формы и дубинки.

Более сложные «джемы» случаются в узких улочках. Сколько раз приходилось беспомощно сидеть в машине, пристроившейся в хвост бесконечной очереди; по    другую сторону — такая же вереница автомобилей, едущих в противоположном направлении, и нигде ни единого зазора, куда  можно проскользнуть.    Приходится    стоять несколько томительных минут, полчаса, а то и больше. Однажды я поставил рекорд — полтора часа.  Большей частью даже   не   узнаешь   повода   незапланированной остановки. Лишь изредка причиной тому бывает какая-то действительно серьезная поломка, сошедший с рельсов трамвай, столкновение двух грузовиков, один из которых загородил мостовую, или что-нибудь в таком роде. На узких улочках достаточно одному шоферу остановиться в самом неподходящем месте и забежать куда-то по делу, как через минуту образуется пробка. А это, право же, бывает весьма часто, ибо на запреты парковать машины калькуттские шоферы редко обращают внимание.