Юстас Палецкис
Жизнь
Путешествия

Путешествие в детство и юность

Эта книга принадлежит перу литовского поэта и публициста Юстаса Палецкиса — видного общественного и государственного деятеля, Героя Социалистического Труда. Сын кузнеца, в юности печатник и плотник, затем учитель и журналист в буржуазной Литве, Палецкис приходит в ряды революционных борцов за дело народа. В течение почти 30 лет он являлся председателем Президиума Верховного Совета Литовской СССР и заместителем Председателя Президиума Верховного Совета СССР. Самые волнующие события этой большой жизни, встречи с руководителями партии и правительства, деятелями литературы и искусства, впечатления от поездок более чем в 50 стран всех континентов ярко показаны автором на широком историческом фоне.

ВПЕРЕД   ИЛИ   НАЗАД?; ВРЕМЕННАЯ СТОЛИЦА

осе больше осваиваясь с ли­товскими условиями, я начал писать стихи в «Летувос жинёс» и в официоз «Летува». Писал об активизации куль­турной жизни, на литературные темы. В одной статье выска­зался за дальнейшую демократизацию персонала правитель­ственных учреждений, где глубоко укоренился дух клери­кализма  и  протекционизма.

И как раз вскоре пришлось столкнуться с типичным яв­лением протекционизма. В аппарат ЭЛЬТЫ вернулась сот­рудница — подружка бывшей заведующей, Ядзя Г., прово­дившая затянувшийся отпуск в Париже. По старой привыч­ке она пришла на работу с большим опозданием и тут же качала щебетать о своих парижских впечатлениях. Общая рабочая комната превратилась в шумный базар, слышались женские возгласы, громкий смех, галдеж. Каросас зашел пожаловаться, что в ЭЛЬТЕ опять начинается старое, невоз­можно работать. Я вышел из кабинета, поздоровался с прибывшей новоявленной «парижанкой», как видно, напу­гав ее сердитым видом.

Но и в последующие дни продолжалось прежнее. Ядзя появлялась поздно и никак не хотела привыкать к дисцип­лине. Да и работала спустя рукава, а болтала без конца. Не вытерпев, напомнил ей об установленном порядке. Чувство­вал, что с ней сработаться будет трудно. Герутис и другие советовали быть осторожнее, ибо Ядзя имеет друзей и за­ступников   «наверху», в министерских  салонах.   «Странно, если бы ктонибудь стал защищать такую разгильдяйку»,— подумал  я.

Однажды мне сообщили, что премьер Слежявичюс просит зайти. Впервые он сам приглашал меня — обычно к нему трудно было попасть. С удивлением спускаюсь на второй этаж. Шеф протокола Блавещюнас сказал, что премьер уже ждет меня.

Поздоровавшись, Слежявичюс спросил, как идут дела₈ отметил, что ЭЛЬТА стала активнее. После общего разговора он перешел к делу.

Мне жаловались, что вы нетактично себя ведете с сот­рудниками. Может ли это быть? — спросил премьер.

Не знаю, откуда такие разговоры. Что требую поряд­ка и работы, это правда, но никаких грубостей не допу­скаю,— ответил  я.

Говорят, вы утром не здороваетесь с сослуживцами, не вникаете в их интересы,— упрекал Слежявичюс.

Может быть, и не всегда здороваюсь, правда. Прихо­жу одним из первых и работаю, а церемонии не очень люб­лю. Неужели надо каждое утро со всеми здороваться?

Надо, надо соблюдать правила приличия, чтобы не было ненужных упреков, что новые люди грубы, невоспи­танны... Возможно, эти разговоры о вас и не имеют серьез­ного основания, но считаю необходимым предупредить,— закончил премьер.

Возвращаясь к себе, все гадал, какие же причины заста­вили премьера вызывать меня и делать упреки. Кажется, я уж такой простак, не формалист, может быть, даже слишком фамильярен с сотрудниками, и вдруг — нетактичен, не здо­роваюсь!

Рассуждая так, взволнованный и сердитый, поднялся в свой кабинет. После рабочего дня пригласил ближайших друзей, рассказал о беседе с премьером. Они сразу объясни­ли мне довольно простую подоплеку этой истории.

Оказывается, панна Ядзя — близкая подруга Пожелене, супруги министра внутренних дел Владаса Пожелы. Вернув­шись из Парижа, она, без сомнения, побежала к ней поде­литься впечатлениями, тем более что и министерша недавно побывала в Париже. Вероятно, она рассказала и о новом руководителе ЭЛЬТЫ, который после парижских бонвиванов показался ей настоящим медведем — требует работать³» не опаздывать, делает замечания. Конечно, министерша вме­сте с ней возмущается и решает проучить этого медведя. Она

жалуется мужуминистру, а министр при случае передает это премьеру. Тотчас же Слежявичюс приглашает меня и читает нотацию о приличиях. Эта версия казалась не толь­ко вероятной, но и несомненной, ибо панна Ядзя продолжа­ла не подчиняться дисциплине, почти ничего не делала, больше мешала другим своей неугомонной болтовней.

Чем больше думал, тем больше возмущался. Когда я хло­потал о сокращении штатов и расходов, мне не удалось за­интересовать этим премьерминистра.